Рождается месяц - изогнутый коготь Первого в мире дракона. Ночь ненасытна. Небо бездонно.
Ворд сожрал пост, а дайри не работают. Начинаю писать заново.
Две недели на даче.
Неделя первая.
В первый день мы поехали перед дачей в Заокский, где мне купили, наконец-таки, модем. Я был счастлив, очень. А потом обнаружилось, что вместо 50 кб\сек – еле-еле 1 кб, аська работает через пень-колоду, и всё такое прочее. Получилось так, что у меня – два модема. Правда, второй конфисковали, ну да ладно. Я смотрела концерт Майкла Джексона, болтала по аське и меня всё устраивало. А на следующий день я обнаружила, что, оказывается, не знаю себя. Потому что не признавала того, что у меня зависимость. От Интернета. От ноутбука и компьютера как такового. Сначала никто не понял, что случилось – просто я неожиданно заметила, что больно неярко горит экран ноута. Заряд батареи: 70%. «Что за чушь?»
- Влаадь, проверь, удлинитель не выпал?
Ничего нигде не выпало. В ходе проверки решили воткнуть в злополучную розетку, точнее, во второй удлинитель – первый занят ноутом – зарядник от геймбоя. Искра была огромной: зарядник сгорел. Ноут погибал у меня прямо на руках, родители уехали полчаса назад. Я была заперта до субботы – так мне казалось. Давноооо я не устраивала истерик, ага. Но меня ещё хватило на звонок отцу. Тот прямо отказал в помощи – дела, работа. Хотя недели три назад говорил, что фигово с работой-то. Я просто кипела. 12 лет мне вдалбливали, что мой отец – эгоист. И добавляли, что я пошла в него. Не знаю, что меня бесило при таких заявочках больше – звание, которым наградили папу, или же то, что меня считали подобной ему. Но это не важно теперь. Важно то, что ноут был выключен. Через полчаса. Потому что в течение получаса я пыталась пробиться в аську, а работал только квип. А квипа у тебя, Катя, нет. Поэтому и пришлось задействовать одноклассницу. На следующий день я более-менее смирилась с потерей. Хотя без ноута и геймбоя нам пришлось худо. Мне пришлось худо. У брата оставались лес с грибами и сони плейстейшн с глючным ГТА. У меня были Дяченко.
В среду неделя потерь, как я её называю, продолжилась. И эта потеря была куда ужаснее, чем какой-то ноутбук. Старшая собака, овчарка, с которой мы вместе росли, умерла. От рака.
Теперь я точно не помню, но, кажется, ночью в пятницу мне это приснилось. Мне вообще полторы недели подряд снились галлюциногенные сны. Но этот был особенным. Забегая вперёд, я скажу, что из У.В. вынесла и повторила давно забытую мною истину. Мы часто не знаем, насколько нам важны те или иные люди. Я обьясню. Мне снился мой учитель. Я до сих пор не верю в то, что он умер. И он во сне был живым. И говорил мне, что жив. А рядом с ним невесть как оказался Джерик – старшая собака.
Наутро я спросила – бабушка, к чему снятся мёртвые? «К плохой погоде» был ответ. Так стоило ли удивляться тому, что на наш посёлок (и не только) упали гроза и шторм? Которые потом пошли дальше, я не знаю куда, но новости меня забавляли предупреждениями по северо-западу и дальнему востоку.
Примерно в то же время моя прабабушка в третий раз попала в больницу. Выход от страха и скуки я нашла – всё-таки взялась за Ритуал. И прочитала его за один вечер. А на следующий день опять прочитала его, от корки до корки. Такого со мной не было никогда.
В воскресенье приехала тётя – привезла обратно брата и собиралась увезти меня – родители могли приехать только в следующую пятницу, я долго возмущалась таким положением вещей и сочла, что они меня намеренно здесь бросили. Маленькая эгоистка и дурочка, да. Приехали,а я полчаса бегала от дома к машине и решила, что остаюсь. И осталась. И начала читать Унесённых ветром, хотя долго не могла этого сделать – отпугивала обложка, отпугивал страх, что я не отдам должное книге – всё ещё находилась во власти Ритуала.
Первый и единственный том надо было растянуть до пятницы. И я тянула. Дни превратились в череду книги и зомбоящика. А ещё точнее: модный приговор – контрольная закупка – новости – встать поесть одеться умыться помыть посуду подмести – конец агента национальной безопасности – другие новости – понять. Простить – книга. Книгу я читала ооочень медленно. Так что в пятницу, когда привезли мне второй том, надо было ещё дочитать полсотни первого. Но я прочитала. А второй том прочитала меньше, чем за полтора суток (наверняка неправильное склонение). Но я забыла добавить, что эти пять дней ещё и с братом ругалась по каждой мелочи. И выявила, что в первую очередь надо искоренить в себе спорщицу. Это ужасно. Доводить друг друга до воплей, выясняя, как правильно – бАнты или бантЫ. Вот так вот.
Второй том было читать сложнее, чем первый. Потому что и вроде бы «быстрее-быстрее, ну что там дальше» и в то же время больно за настоящее и страшно за то, что «дальше». Плюс, я себе два спойлера сделала. Привычка – приходить к маме, если книгу сунула она, и задавать вопросы. Она отвечает – иди читай, а мне легче. И я читаю. А тут спросила бабушка. И та, хоть не читала книгу, но смотрела фильм, наспойлерила сначала, что Эшли вернётся с войны, а потом то, что Бонни погибнет. Вот так вот. О своём отношении, быть может, я напишу тоже, но..
Когда я читаю, я проживаю. Вместе ли с героями, вместо ли них, но проживаю. И всегда сравниваю себя с ними, подсознательно. Многое в Скарлетт из первого тома было знакомо мне. Потому что многое в ней совпадало со мной. И это многое в основном было отрицательными качествами. А потом я всё чаще стала шепотом вопрошать у книги – господи, Скарлетт, что же ты делаешь? Поэтому и читать было больно. Даже больнее, чем эпизоды с янки в Таре. Чем смерть Джералда и Эллин. Вот так.
А возвращаться домой я не хотела по многим причинам. И одна из них – опять-таки, банальный страх. Что мой район уже не мой район. А всё из-за ошеломляющей новости.
Все ПЧ, не знающие о черкизовском рынке, можете не читать дальше.
Как все знаю, черкизон закрыли. Но надо же куче китайцев-вьетнамцев-иктотамещё куда-то перебраться?
Они и перебрались.
Половина пытается занять Садовод, или в народе – Птичий рынок. Маршрутка от метро Люблино. Но это тьфу.
Вторая половина уже твёрдо обосновалась в ТЦ Москва. Там, где живут Аня и Влад. Они забили всё вокруг. На станцию скорой помощи, где работают мама и отчим, Эти Люди приходят в три утра и просят справить нужду. Тётя, проезжая метро, видит толпы Этих Людей. Те, кто ездит, говорят, что Люблинская ветка забита даже больше, чем Таганско-краснопресненская, если это о чём-то говорит. И я боюсь. Глупо и по-детски.
Последнее. Завожу свою вечную песню. Пойдёшь налево – программистом будешь, говорили, что талант. Пойдёшь направо – журналистом будешь, как в картинке, классруком описанной. А прямо – врачом. Скорой помощи. Детским. Ударило в голову, так и осталось – две ночи мусолила.
А от дачного дивана разваливается спина. Да и от долгого печатанья тоже.
Всем спасибо за внимание.
Ах да, ноутбук до сих пор мёртв. И воскреснет либо в понедельник, либо.. кхм.. через 45 дней считая с понедельника.
Примерно час ночи 18 июля – часы на компе сбиты, говорит, что 9 утра сейчас.
Две недели на даче.
Неделя первая.
В первый день мы поехали перед дачей в Заокский, где мне купили, наконец-таки, модем. Я был счастлив, очень. А потом обнаружилось, что вместо 50 кб\сек – еле-еле 1 кб, аська работает через пень-колоду, и всё такое прочее. Получилось так, что у меня – два модема. Правда, второй конфисковали, ну да ладно. Я смотрела концерт Майкла Джексона, болтала по аське и меня всё устраивало. А на следующий день я обнаружила, что, оказывается, не знаю себя. Потому что не признавала того, что у меня зависимость. От Интернета. От ноутбука и компьютера как такового. Сначала никто не понял, что случилось – просто я неожиданно заметила, что больно неярко горит экран ноута. Заряд батареи: 70%. «Что за чушь?»
- Влаадь, проверь, удлинитель не выпал?
Ничего нигде не выпало. В ходе проверки решили воткнуть в злополучную розетку, точнее, во второй удлинитель – первый занят ноутом – зарядник от геймбоя. Искра была огромной: зарядник сгорел. Ноут погибал у меня прямо на руках, родители уехали полчаса назад. Я была заперта до субботы – так мне казалось. Давноооо я не устраивала истерик, ага. Но меня ещё хватило на звонок отцу. Тот прямо отказал в помощи – дела, работа. Хотя недели три назад говорил, что фигово с работой-то. Я просто кипела. 12 лет мне вдалбливали, что мой отец – эгоист. И добавляли, что я пошла в него. Не знаю, что меня бесило при таких заявочках больше – звание, которым наградили папу, или же то, что меня считали подобной ему. Но это не важно теперь. Важно то, что ноут был выключен. Через полчаса. Потому что в течение получаса я пыталась пробиться в аську, а работал только квип. А квипа у тебя, Катя, нет. Поэтому и пришлось задействовать одноклассницу. На следующий день я более-менее смирилась с потерей. Хотя без ноута и геймбоя нам пришлось худо. Мне пришлось худо. У брата оставались лес с грибами и сони плейстейшн с глючным ГТА. У меня были Дяченко.
В среду неделя потерь, как я её называю, продолжилась. И эта потеря была куда ужаснее, чем какой-то ноутбук. Старшая собака, овчарка, с которой мы вместе росли, умерла. От рака.
Теперь я точно не помню, но, кажется, ночью в пятницу мне это приснилось. Мне вообще полторы недели подряд снились галлюциногенные сны. Но этот был особенным. Забегая вперёд, я скажу, что из У.В. вынесла и повторила давно забытую мною истину. Мы часто не знаем, насколько нам важны те или иные люди. Я обьясню. Мне снился мой учитель. Я до сих пор не верю в то, что он умер. И он во сне был живым. И говорил мне, что жив. А рядом с ним невесть как оказался Джерик – старшая собака.
Наутро я спросила – бабушка, к чему снятся мёртвые? «К плохой погоде» был ответ. Так стоило ли удивляться тому, что на наш посёлок (и не только) упали гроза и шторм? Которые потом пошли дальше, я не знаю куда, но новости меня забавляли предупреждениями по северо-западу и дальнему востоку.
Примерно в то же время моя прабабушка в третий раз попала в больницу. Выход от страха и скуки я нашла – всё-таки взялась за Ритуал. И прочитала его за один вечер. А на следующий день опять прочитала его, от корки до корки. Такого со мной не было никогда.
В воскресенье приехала тётя – привезла обратно брата и собиралась увезти меня – родители могли приехать только в следующую пятницу, я долго возмущалась таким положением вещей и сочла, что они меня намеренно здесь бросили. Маленькая эгоистка и дурочка, да. Приехали,а я полчаса бегала от дома к машине и решила, что остаюсь. И осталась. И начала читать Унесённых ветром, хотя долго не могла этого сделать – отпугивала обложка, отпугивал страх, что я не отдам должное книге – всё ещё находилась во власти Ритуала.
Первый и единственный том надо было растянуть до пятницы. И я тянула. Дни превратились в череду книги и зомбоящика. А ещё точнее: модный приговор – контрольная закупка – новости – встать поесть одеться умыться помыть посуду подмести – конец агента национальной безопасности – другие новости – понять. Простить – книга. Книгу я читала ооочень медленно. Так что в пятницу, когда привезли мне второй том, надо было ещё дочитать полсотни первого. Но я прочитала. А второй том прочитала меньше, чем за полтора суток (наверняка неправильное склонение). Но я забыла добавить, что эти пять дней ещё и с братом ругалась по каждой мелочи. И выявила, что в первую очередь надо искоренить в себе спорщицу. Это ужасно. Доводить друг друга до воплей, выясняя, как правильно – бАнты или бантЫ. Вот так вот.
Второй том было читать сложнее, чем первый. Потому что и вроде бы «быстрее-быстрее, ну что там дальше» и в то же время больно за настоящее и страшно за то, что «дальше». Плюс, я себе два спойлера сделала. Привычка – приходить к маме, если книгу сунула она, и задавать вопросы. Она отвечает – иди читай, а мне легче. И я читаю. А тут спросила бабушка. И та, хоть не читала книгу, но смотрела фильм, наспойлерила сначала, что Эшли вернётся с войны, а потом то, что Бонни погибнет. Вот так вот. О своём отношении, быть может, я напишу тоже, но..
Когда я читаю, я проживаю. Вместе ли с героями, вместо ли них, но проживаю. И всегда сравниваю себя с ними, подсознательно. Многое в Скарлетт из первого тома было знакомо мне. Потому что многое в ней совпадало со мной. И это многое в основном было отрицательными качествами. А потом я всё чаще стала шепотом вопрошать у книги – господи, Скарлетт, что же ты делаешь? Поэтому и читать было больно. Даже больнее, чем эпизоды с янки в Таре. Чем смерть Джералда и Эллин. Вот так.
А возвращаться домой я не хотела по многим причинам. И одна из них – опять-таки, банальный страх. Что мой район уже не мой район. А всё из-за ошеломляющей новости.
Все ПЧ, не знающие о черкизовском рынке, можете не читать дальше.
Как все знаю, черкизон закрыли. Но надо же куче китайцев-вьетнамцев-иктотамещё куда-то перебраться?
Они и перебрались.
Половина пытается занять Садовод, или в народе – Птичий рынок. Маршрутка от метро Люблино. Но это тьфу.
Вторая половина уже твёрдо обосновалась в ТЦ Москва. Там, где живут Аня и Влад. Они забили всё вокруг. На станцию скорой помощи, где работают мама и отчим, Эти Люди приходят в три утра и просят справить нужду. Тётя, проезжая метро, видит толпы Этих Людей. Те, кто ездит, говорят, что Люблинская ветка забита даже больше, чем Таганско-краснопресненская, если это о чём-то говорит. И я боюсь. Глупо и по-детски.
Последнее. Завожу свою вечную песню. Пойдёшь налево – программистом будешь, говорили, что талант. Пойдёшь направо – журналистом будешь, как в картинке, классруком описанной. А прямо – врачом. Скорой помощи. Детским. Ударило в голову, так и осталось – две ночи мусолила.
А от дачного дивана разваливается спина. Да и от долгого печатанья тоже.
Всем спасибо за внимание.
Ах да, ноутбук до сих пор мёртв. И воскреснет либо в понедельник, либо.. кхм.. через 45 дней считая с понедельника.
Примерно час ночи 18 июля – часы на компе сбиты, говорит, что 9 утра сейчас.
.